Штурмовой отряд. Битва за Берлин - Страница 33

И потому старлей Коробов, выслушав приказ, понимающе кивнул и, забросив за спину трубу «РПО», споро пополз между обломков. Конечно, передвигаться по-пластунски в штурмовом комплекте достаточно проблематично, поэтому перед началом атаки Трешников, поколебавшись, все же разрешил снять наплечники и дополнительную защиту, прикрывавшую грудь и паховую область. Если не лезть прямо под пулемет, броня должна выдержать. Остальные бойцы уже заняли исходные позиции, дожидаясь лишь сигнала, которым и должен был стать выстрел реактивного огнемета.

Прикинув расстояние до цели, Константин перевел «Шмель» в боевое состояние и прицелился, дожидаясь приказа. Всего-то какие-то сто метров, обидно будет промазать. Да и как промажешь – Иваныч тогда живьем сожрет, и прав окажется! Хотя, при штатной максимальной дальности в неполные две сотни метров, не столь уж и близко. Нет, ребята, промахиваться нельзя, не наш, так сказать профиль. Сделав несколько вдохов-выдохов, старший лейтенант отключил предохранитель и, обхватив ладонью пистолетную рукоятку ударно-спускового механизма, приник к прицелу. Так, не психуем, нервы побоку, все это просто полигон, до одури надоевший полигон родной «семерки», так что дышим ровно и стреляем на раз-два… ну, или уж как выйдет!

– Пятый, – как водится, неожиданно раздался в наушниках радиогарнитуры спокойный голос Нулевого, суть подполковника Трешникова. Соблюдать радиомолчание необходимости не было – от слова «совсем». Как им объясняли еще там, в будущем, и гитлеровцы, и наши использовали в это время абсолютно другие частоты радиосвязи, так что прослушать переговоры группы никто не мог даже чисто теоретически. В сорок пятом просто не существовало аппаратуры, работающей на волне их радиостанций. За исключением использующих дециметровые волны радаров, разумеется, но уж это точно их никоим образом не касалось. – Готов?

– Как пионэр.

– Тогда валяй. После выстрела уходи на ориентир «столб», прикроешь с тыла связку Второй – Седьмой, будем заходить в гости. Все, отбой.

Ну, отбой так отбой. В смысле, огонь.

Увенчанная дымным хвостом рукотворная комета, удерживаемая на курсе раскрывшимися лопастями стабилизатора, рванулась к цели, запорошив позицию клубами дыма и кирпичной пыли. По-хорошему, нужно сматываться, и поскорее, теперь его только слепой не засечет, но Коробов, вжавшись всем телом в искрошенные бомбой камни, как завороженный следил за полетом боеприпаса. Есть, попал! Двухкилограммовая капсула с термобарическим снаряжением скрылась внутри железобетонного «блина», и из амбразур выметнулось кажущееся совсем неярким на дневном свете пламя. Спустя еще мгновение пламя исчезло, словно втянутое внутрь: наружный воздух стремился заполнить возникшее после взрыва разреженное пространство. Сорванная ударной волной бронезаслонка одной из амбразур шлепнулась, звонко протарахтев по брусчатке, в нескольких метрах. Все, спекся дот, причем в самом прямом смысле. Уцелеть после подобного нереально. Абсолютно.

Криво ухмыльнувшись, старший лейтенант запихнул в пустой транспортно-пусковой контейнер ручную гранату без чеки и отбросил его по ту сторону завала – хрен с ней, с трубой, а вот УСМ следует по возможности уничтожить. Гулкий хлопок, сопровождаемый дробным стуком подброшенных взрывной волной мелких камешков, и поднявшийся над местом взрыва небольшой дымный султан означал, что теперь вряд ли кто-то из предков заинтересуется непонятными лохмотьями не существующего в этом времени материала. Быстро преодолев ползком открытое пространство – впрочем, немцам сейчас определенно не до него, – Коробов поудобнее перехватил пистолет-пулемет и рванул в сторону улицы, где уже разгорался бой.

Как говорил много лет назад инструктор по огневой и специальной подготовке, «снайпер – товар штучный, требующий индивидуальной подгонки. Так что не обижайся, салага, гонять стану – мама не горюй. Ну а начнем мы с того, что даст тебе лишний шанс уцелеть, то бишь с выбора и оборудования позиции». Сержант Иванов оказался хорошим учеником и уроки усвоил. Наверное, именно поэтому у засевшего со своим «Винторезом» на уровне третьего этажа Гриши оказалась самая необычная позиция. О том, как он сюда добрался, балансируя на торчащих из несущей стены погнутых балках и чудом уцелевших обломках перекрытий, вспоминать не хотелось: если бы не снятая броня, наверняка бы навернулся вниз. Вроде и падать не особо высоко, поскольку все внутреннее пространство разрушенного здания представляет собой одну огромную кучу обломков, но и остаться после этого целым невозможно. Хорошо хоть высоты с детства не боится – еще со школы мечтал служить в ВДВ, в десятом классе даже в парашютную секцию при районной ДЮСШ записался. Но не срослось, и после срочки в разведбате оказался в спецназе. О чем, впрочем, ни разу не пожалел. А уж когда майор Ленивцев предложил вместе с ним послужить в неком совершенно секретном подразделении, так и вовсе. И вот сейчас он сидит, принайтовавшись отрезком репшнура за искореженную взрывной волной решетку балконного ограждения, на уровне третьего этажа, выцеливая прикрытые касками головы немецких фаустников. Которые об его присутствии даже не догадываются, чувствуя себя на обложенных мешками балконах в полной безопасности. Зря, между прочим, и сейчас он их в этом убедит.

Приникнув к мягкому наглазнику, старлей Григорий Иванов навел прицельную марку чуть выше нанесенной на бок каски декали со сдвоенными молниями и замер, привычно успокаивая дыхание. У затаившегося на балконе немецкого противотанкиста не было ни единого шанса: бронебойная девятимиллиметровая пуля «Винтореза» пробьет фрицевский «горшок» насквозь, даже не заметив преграды в виде нескольких миллиметров стали и костей черепа. Ну а мозг? Откуда взяться мозгу в голове эсэсовца? Его там по определению не имеется, в этом Гриша, у которого оба деда сложили головы на Великой Отечественной (дед по материнской линии погиб, между прочим, где-то именно тут, в Берлине!), был абсолютно убежден. Поскольку искренне верил, что те, у кого в голове есть хоть что-то, кроме нацистской идеологии и бредовых мыслей о расовом превосходстве и величии арийской расы, в СС с прочими карателями служить не пойдут…